Среди истолкователей «Слова» в музыке, на сцене, в живописи, графике, лаковой миниатюре – композитор Александр Бородин, художник Виктор Васнецов, график Владимир Фаворский, палехский миниатюрист Иван Голиков… Работа над «Словом» составила неотъемлемую часть их творческой биографии. Почти символична встреча Александра Порфирьевича Бородина, композитора, чьё творчество отмечено чертами мужества и этической широты, с песнью Игорева похода. Знаменательно также и то, что обращением к «Слову», Бородин был обязан Владимиру Васильевичу Стасову, его душевной, художественной и исторической проницательности. Рождение этической оперы неотрывно от общественной и музыкальной атмосферы «Могучей кучки», знаменитого Балакиревского кружка, выступившего в шестидесятых годах прошлого века за искусство национальное, народное. Стасов подчеркнул чувство природы, обнаруженное в поэме. Стасову принадлежит первый сценарий будущей оперы, который хотя и перерабатывался затем Бородиным, но все же лег в основу произведения. Александр Бородин, работал над музыкой и либретто, существенно видоизменен стасовский сценарий, стремясь приблизить оперу к тексту произведения, заботясь о том, чтобы передать этичность Игоревой песни. По Стасову, опера должна была начаться в тереме Ярославны, задумчивой и грустной, ничего не знающей об Игоре, ушедшем в поход. Опера же, как мы знаем, открывается величественной сценой выступления рати Игоря, которого Бородин сделал основным героем. Его образ наиболее полно раскрывается в каважне «Ни сна, ни отдыха измученной душе», ставшей знаменитой. В опере нет «златого слова» Святослава, введены новые герои – князь Владимир Галицкий, издошники, Кончаковна. Бородин проявил глубокое понимание старого творения, в котором, конечно же, преобладает от воинского быта. Изменения, произведенные Бородиным в сценарии Стасова, диктовались исключительно желанием композитора написать этическую оперу. Бородин ввел в оперную сцену сбора Игоря в поход зловещее затмение, прощание с Ярославной и народом, колоритные фигуры издомников были навеяны Александру Прокофьеву встречами с рожечниками – пастухами в суздальских деревнях. Бородин подчеркнул в опере действие космических сил, обрушивших свой гнев на Путивль, ввел драматическую сцену набата, - ведь и само «Слово» было призывом.

Половецкие сцены, написанные Стасовым, удовлетворили Бородина, но он укрупнил обрисовку фигур Игоря и Кончака. Третий акт был намечен Бородиным только пунктирно, его подробно позднее разработали Глазунов и Римский – Корсаков. Четвертый, заключительный акт Бородин написал как народное торжество, проникнутое радостью по поводу возвращения Игоря. От стасовского сценария без изменения сохранилась сцена плача Ярославны.

Римский-Корсаков позднее вспоминал, что Бородин, работая над оперой, страдал зрительными галлюцинациями – стоило ему закрыть глаза, как во всех подробностях он видел торжественные восточные шествия, лица, одежды. Эта особенность, видимо, была связана еще и с тем, что композитор погрузился в музыкальный и словесный мир фольклора, желая воспроизвести восточные сцены в опере как можно выразительнее. Бородин, постоянно отвлекаемый научными обязанностями (ведь он был одним из крупнейших химиков своего времени), сочинял оперу не акт за актом, а кусками, создавая те сцены, которые больше всего его привлекали в данную минуту. Больше всего композитора пленил трогательный женский образ Игоревой песни, и он проникновенно написал «Плач Ярославны» и «Сон Ярославны». В русской оперной музыке бородинская Ярославна – один из наиболее ярких образов, нашедших народное звуковое выражение. Как ни складывал Бородин кирпичик за кирпичиком громадное здание оперы, всевозможные музыкальные, научные и житейские дела постоянно отвлекали его от работы; завершить оперу Александру Порфирьевичу было не суждено. В 1887 году Бородин – незадолго до кончины – играл для собравшихся друзей фрагменты оперы. После смерти Бородина «Князя Игоря» завершили его друзья. Проницательному взору, чуткому слуху Бородина, его гениальной художественной интуиции открывалось то, что почти не замечали исследователи «Слова». Два мира соприкасаются и противоборствуют в «Игоре»: стихия русской народной жизни и стихия Востока – степного, связанного с кочевьем, с фигурой всадника на коне, с огнями походов, с мелодиями, идущими из глубины столетий.

Похожие материалы:

Проблема нравственности в современной литературе
Сегодняшний мир установил определенные мерки, по которым оцениваются достоинства человека ХХI века. Критерии эти условно можно разделить на две категории: духовные и материальные. К первым относятся доброта, порядочность, готовность к са ...

Клайв Стейплз Льюис - биография и творческий путь
Будущий писатель Клайв Стейплз Льюис родился 29 ноября 1898 г. в городе Белфасте, что в Северной Ирландии, в семье адвоката Альберта Дж. Льюиса и Флоренс Августы Хэмилтон. Его брат, Уоррен Хэмилтон Льюис, был старше Джеки (домашнее прозви ...

Ахматова и Некрасов
Стихотворения Некрасова были едва ли не первым поэтическим впечатлением в детстве Ахматовой. Об этом она говорила в "Автобиографической прозе" в заметке "Коротко о себе": "Стихи начались для меня не с Пушкина и Ле ...