Особенно интересны две из них. Первая (1824) написана по типу популярной песни Нелединского-Мелецкого «Ох! Тошно мне на чужой стороне»: «Ах! Тошно мне и в родной стороне», - начинают авторы-декабристы и объясняют это «неволей», «тяжкой долей», в которой приходится «век вековать» народу. Резко протестуя против крепостного права, произвола чиновников, непосильных налогов, авторы песни откровенно намекают на необходимость революционной борьбы за права народа: Сайт под ключ в воронеже создание саи тов в воронеже разработка веб саи та под ключ. А что силой отнято, Силой выручим мы то. Мысль о народной расправе с господствующими классами и с самим царем выражена в песне «Уж как шел кузнец» (1824). В этих песнях революционность декабристов достигает высшего подъема, приобретая оттенок боевого демократизма. Но при всем том тема народа в поэзии дворянских революционеров ставилась в значительной мере абстрактно. В их поэзии мотив народа, борца за свои права, решительно уступает мотиву героя, борца за права народа. Большие задачи встали перед революционными романтиками и в области художественного языка. Стилистическая реформа Карамзина обнаружила к этому времени явную недостаточность, односторонность своей ориентацией на салонно-дворянские стили речи. Богатства общенародного русского языка во многом еще оставалась за пределами художественной литературы. Завоевания Жуковского и Батюшкова в сфере поэтической выразительности ограничивались преимущественно жанрами психологической лирики и средствами субъективно-эмоциональной речи. Поэтический стиль, сложившийся у сентименталистов и романтиков школы Жуковского и Батюшкова, стал шаблонным и потерял былую свежесть и выразительность. Нужно было находить новые средства и в лирике и тем более в эпосе и драме, выработать речевой стиль, отвечающий новым большим, политическим темам, властно овладевшим художественной литературой. По-новому встал вопрос о «высоком» стиле. А с другой стороны, обогащение литературы элементами народности не могло ограничиться вопросами содержания, но должно было охватить и область языковой формы. В борьбе против социальной ограниченности «карамзинского» стиля остро ставится вопрос о народности языка литературы. Наиболее последовательный защитник высокой поэзии Кюхельбекер особенно решительно выступал против тенденций сословно-дворянской замкнутости стиля карамзинистов, которые «из слова русского, богатого и мощного, силятся извлечь небольшой, благопристойный, приторный, искусственно тощий, приспособленный для немногих язык». Бестужев сетовал на то, что русские писатели, «обладая неразработанными сокровищами слова», меняют «золото оного на блестящие заморские безделки», и радовался тому, что «новое поколение людей начинает чувствовать прелести языка родного и в себе силу образовать его». Такие стилистические принципы объясняют наличие в творчестве декабристов элементов классического стиля. Вот как Кюхельбекер описывает борьбу греков за свое освобождение в стихотворении «Пророчество» (1820): Беснуясь, варвары текут; Огня и крови льются реки; На страшный и священный труд Помчались радостные греки! Младенец обнажает меч, С мужами жены ополчились, И мужи в львов преобразились Среди пожаров, казней, сеч! Костьми усеялося море, Судов могущий сонм исчез: Главу вздымая до небес, Грядет на Византию горе! Приспели грозные часы; Подернет грады запустенье; Не примет трупов погребенье, И брань за них поднимут псы! Здесь можно найти и обычные для классического стиля славянизмы (могущий, грядет, брань, главу, грады), и хорошо знакомые одической и эпической поэзии метафоры («варвары текут»; «огня и крови льются реки»; «мужи в львов преобразились»), и олицетворенную фигуру горя («младенец обнажает меч»), и фразеологические обороты (война как «страшный и священный труд»). Подобные стилистические элементы можно встретить не только у Кюхельбекера, который иногда называл себя «старовером», но и у других декабристов. Однако стиль декабристов не был новым этапом в развитии русского классицизма. Хранить традиции этого когда-то передового литературного направления теперь, в эпоху освободительного движения дворянских революционеров, пытались архаисты группы Шишкова. Выступая против реакционного классицизма в своих литературных манифестах, декабристы не могли следовать ему и в стиле своей поэзии. В те элементы старой формы, которые были выработаны в цветущую пору русского классицизма, декабристы вносили новое содержание, что приводило к изменению функции традиционной формы. Так славянизмы в поэзии декабристов становились выражением политического негодования и революционного пафоса. Такова функция «высокого стиля» в сатире Рылеева «К временщику»: «смеюсь Похожие материалы: Художественное своеобразие творчества И.П. Токмаковой «И зажегся…свет величавого распева и молитвенной исповеди» Мифологема голубя в лирике Велимира Хлебникова |
Жанрово-стилевое многообразие декабристской поэзии
Страница 4
О литературе » Поэзия декабристов » Жанрово-стилевое многообразие декабристской поэзии