|
В неопубликованных записях Е. Л. Шварца нарисована, между прочим, такая в высшей степени выразительная и отталкивающая картина деятельности педологов: "Противники антропоморфизма, сказки утверждали, что и без сказок ребенок с трудом постигает мир. Им удалось захватить ключевые позиции в педагогике. Вся детская литература была взята под подозрение. Единственное, что, по их мнению, разрешалось делать детским писателям, это создавать некоторые необязательные довески к учебникам. В области теории они были достаточно страшны, но в практике были еще решительнее. Например: они отменили табуретки в детских садах, ибо табуретки приучают ребенка к индивидуализму, и заменили их скамеечками. Теоретики не сомневались, что скамеечки разовьют в детском саду социальные навыки, создадут дружный коллектив. Они изъяли из детских садов куклу. Незачем переразвивать у девочек материнский инстинкт. Допускались только куклы, имеющие целевое назначение, например безобразно толстые попы. Считалось несомненным, что попы разовьют в детях антирелигиозные чувства. Жизнь показала, что девочки взяли да и усыновили страшных священников. Педологи увидели, как их непокорные воспитанницы, завернув попов в одеяльца, носят их на руках, целуют, укладывают спать — ведь матери любят и безобразных детей". Сочинять сказки под подозрительными взглядами было делом почти обреченным. Для этого надо было сделать невозможное — приспособить сказку к нелепым педологическим нормативам, уместить ее в надуманную псевдовоспитательскую схему. Педологи всерьез утверждали, что сказки отучают детей рассчитывать в жизни на собственные силы и превращают их в фантазеров и мистиков. Никто не хотел подвергаться подобным обвинениям и брать на душу столь тяжкий грех. Шварц нисколько не преувеличивал, когда утверждал, что при таком взгляде на детскую восприимчивость художественные произведения, адресованные детям, и в самом деле должны были уступить место учебникам и наглядным пособиям. В 1924 Шварц вернулся в Ленинград, работал в детской редакции Госиздата под руководством С.Маршака. Одной из главных его обязанностей была помощь дебютантам, многие из которых вспоминали о том, что Шварц отличался редкостной способностью развивать и дополнять чужие замыслы, помогая таким образом новичкам прояснить их индивидуальные возможности и намерения. В эти годы Шварц был близок к группе ОБЭРИУ. Как и многие обэриуты, писал детские рассказы и стихи для журналов "Чиж" и "Еж" издавал детские книги. В 1929 Шварц написал свою первую пьесу Ундервуд. Сюжет ее прост: студент Нырков получил для срочной работы на дому пишущую машинку "Ундервуд", жулики решили ее украсть, а пионерка Маруся помешала им. Детский образ, воплощающий в себе дружбу и самоотверженность, благодаря которым развеиваются силы зла, стал сквозным образом пьес Шварца – подобно Марусе из Ундервуда и девочке Птахе, героине пьесы Клад (1933). Надо отдать должное Шварцу. Создавая свою первую пьесу — "Ундервуд", — он не побоялся открыть в нее доступ сказочному и необыкновенному, не подчинился педологическому диктату. Правда, спустя четверть века он утверждал: "Мне и в голову не приходило, что я пишу в какой-то степени сказку; я был глубоко убежден, что пишу чисто реалистическое произведение". Но факт остается фактом — пьеса "Ундервуд", которая по всем внешним признакам числилась "пьесой из современной жизни", при ближайшем рассмотрении оказывалась слегка переодетой сказкой, ее современной и потому непривычной разновидностью. Все, происходившее в "Ундервуде", было в высшей степени просто и в известной степени даже обыденно. Студент Нырков получил для неотложной работы на дому пишущую машинку "Ундервуд", а жулики и воры, проведав об этом, решили ее украсть. Преступление не дает совершить находчивая пионерка Маруся — она-то и оказывается главной героиней рассказанной Шварцем истории. Образу этому суждена была долгая и счастливая жизнь в сказках Шварца. Выступая под самыми разными именами, он неизменно воплощал в себе товарищество и взаимопомощь, дружбу и самоотверженность, которые неизменно оказывались непреодолимой преградой на пути корысти, зла и вероломства. Похожие материалы: Московский Парнас Социальная проблематика и тема
драматизма жизни в пьесах Пристли Литературно-эстетические взгляды декабристов |
Становление жанра литературной сказки в творчестве Е. Л. Шварца:
соотношение сказки и реальности в писательском сознании, сказочное в произведениях
несказочного жанра
Страница 4
О литературе » Своеобразие творчества писателя Е.Л. Шварца » Становление жанра литературной сказки в творчестве Е. Л. Шварца:
соотношение сказки и реальности в писательском сознании, сказочное в произведениях
несказочного жанра
