|
В 1934 году установленный в Германии фашистский режим многим еще казался явлением временным и преходящим, явлением, которое очень скоро будет уничтожено волей и разумом немецкого народа. При этом роковым образом недооценивалась воздействующая сила фашистской демагогии. Худшее из всего, что таилось в человеческих душах, поощрялось и культивировалось фашизмом, возводилось в степень общенациональной добродетели. Вся эта психологическая подоплека трагедии, разыгравшейся в стране Гете и Бетховена, не могла не вызвать глубоких раздумий писателя, и плодом этих раздумий явилась написанная Шварцем в 1940 году пьеса "Тень". В нашей стране пьеса "Тень" была снята с репертуара сразу после премьеры, так как в ней слишком очевидно сказочное приближенность к политической сатире, советские реалии и приметы сознания современников становились слишком узнаваемыми, что не вписывалось в русло идиологии. Снова обратившись в "Тени" к андерсеновскому сюжету, Шварц показал в этой пьесе всю силу и самостоятельность своего творческого мышления, всю чудодейственную свою способность оставаться в сказках художником, взволнованным самыми сложными проблемами современной жизни. Сказочные образы и на этот раз не маскировали намерений писателя, а напротив, помогали ему быть до предела откровенным, резким, непримиримым в своем отношении к жизни. Андерсеновская "Тень" по праву считается "философской сказкой". Ее суровая и жестокая сентенция до предела оголена великим сказочником, выдвинувшим в центр повествования психологическое единоборство Ученого и его удручающе бесцветной тени. В "Тени" Андерсен даже не пробует скрыть свое горькое и печальное раздумье под покровом ласковой и примиряющей улыбки, не пытается скрыть разочарование человека, который убедился в том, что люди, иной раз даже хорошие люди, совсем не таковы, какими бы им следовало быть в мире, требующем железной стойкости, душевной энергии и непримиримости в борьбе. О своем понимании андерсеновской "Тени" Шварц высказался перед читателями еще до того, как была написана его одноименная пьеса. "Когда-то, сказал он, люди тешили себя странной иллюзией, будто и сама слабость способна выступать как сила". Может статься, что так и бывало на самом деле, но я думаю, что только в тех случаях, когда слабость притворялась слабостью, а сила притворялась силой. Против настоящей силы может выступать только сила. Человечество в целях самоутешения любит забывать об этом, и история Ученого и его тени напоминает ему о его заблуждении. Ученый у Андерсена полон напрасного доверия и симпатии к человеку, в обличье которого выступает его собственная тень. Ученый и тень отправились вместе путешествовать, и однажды Ученый сказал тени: "Мы путешествуем вместе, да к тому же знакомы с детства, так не выпить ли нам на "ты"? Так мы будем чувствовать себя гораздо свободнее друг с другом".— "Вы сказали это очень откровенно, желая нам обоим добра, — отозвалась тень, которая в сущности была теперь господином. - И я отвечу вам так же откровенно, желая вам только добра. Вы, как ученый, должны знать: некоторые не выносят прикосновения шершавой бумаги, другие содрогаются, слыша, как водят гвоздем по стеклу. Такое же неприятное ощущение испытываю я, когда вы говорите мне "ты". Похожие материалы: Мифологема голубя в лирике Велимира Хлебникова Мастер интеллектуальной прозы Поэзия К.Ф.Рылеева |
Переработка сюжетов и переосмысление образов мировой классики в сказочных
пьесах Е. Л. Шварца. Новое содержание " старых"
сюжетов. Шварц и Андерсен
Страница 4
О литературе » Своеобразие творчества писателя Е.Л. Шварца » Переработка сюжетов и переосмысление образов мировой классики в сказочных
пьесах Е. Л. Шварца. Новое содержание " старых"
сюжетов. Шварц и Андерсен
