|
Актуализации проблемы безумия способствовали и особенности русской общественной жизни: безумцами нередко объявляли неугодных власти людей, как, например, это произошло с П.Я. Чаадаевым, которого Николай I объявил сумасшедшим после выхода в “Телескопе” его “Философического письма” (1836). Для литературы романтизма тема безумия стала одной из ключевых, знаковых тем. Это объясняется, на наш взгляд, тем, что в романтической концепции бытия безумие занимает важное место, что обусловлено спецификой восприятия романтиками мира, человека, истинного знания. Основополагающим для романтизма является принцип двоемирия, подразумевающий разделение мира на две сферы: сферу реального и сферу идеального. Сфера реального – это действительный, повседневный мир, который является лишь фикцией, обманом, видимостью бытия. Сфера идеального – это высший мир, единственно настоящий, в котором раскрывается подлинная сущность бытия. Понять и объяснить высший мир с помощью разума невозможно: на первый план в романтической гносеологии выходит чувственное познание, присущее лишь неординарной, талантливой личности, творцу, способному оторваться от повседневной действительности. Будучи тесно связанным с проблемой познания и понимания окружающего мира, безумие в литературе романтизма осмысливается как эпистемологическая проблема и понимается как форма истинного, духовного знания, противопоставляемого ложному бездуховному знанию, постигаемому рациональным путем. Понимая безумие подобным образом, романтики актуализируют античную и средневековую традицию сакрализации безумия, суть которой выражена в словах Платона: “Бог уделил пророческий дар человеческому умопомрачению”, и лишь безумец может быть причастен “истинному пророчеству” [1, с.237]. Эпоха Просвещения с ее тотальной ориентацией на разум лишила безумие ореола святости, поместив его в круг человеческих пороков и определив как “заблуждение ума” [2, с.63]. Романтики не только реабилитировали безумие и актуализировали данную тему в литературе, но и привнесли новые оттенки смысла в интерпретацию самого феномена. В романтической литературе была разработана новая формула безумия. “Романтическое безумие” часто сводилось “к набору поверхностных штампов” с характерным делением на “мужское” и “женское” [3, с.35]. Героинь потрясения страсти чаще всего приводили к трафаретному концу: горячка, бред, безумие, смерть. Героям доставалось “высокое” безумие: “экстатический бред провидца или творца” [3, с.37]. В большинстве случаев сумасшествие героя было “метафорой, раскрывающей социальную трагедию несовместимости идеала и действительности”, хотя иногда соединялось и с “действительной психической ненормальностью” [4, с.118]. Несмотря на условность изображения в литературе романтизма безумие впервые приобрело художественно выразительную функцию, будучи социально мотивированным. Сущность “романтического безумия” – в конфликте между гением и непонимающей его толпой. С одной стороны, безумие – это результат беспредельных мучений человека (от непонимания окружающих, несчастной любви и т.п.), с другой стороны – блаженство, открывающее человеку дорогу в идеальный, духовный мир. Симпатии романтиков всецело на стороне гениального безумца: “смешной и презренный в глазах толпы, безумец на деле стоит неизмеримо выше ее, он мученик идеала и alter ego самого романтического поэта” [5, с.94]. Безумие привлекает романтиков заложенной в нем возможностью приобщения к высшей форме внутренней свободы. Вместе с тем, в первой половине XIX века проявилась тенденция к десакрализации безумия, что было связано с развитием отечественной и зарубежной психиатрии, рассматривавшей безумие как душевную болезнь. Похожие материалы: Мифологема птицы и ее реализация в лирике Велимира
Хлебникова Поэзия К.Ф.Рылеева Чин или человек… |
Интерпретация темы безумия в русской литературе первой половины XIX века
Страница 2
О литературе » Интерпретация темы безумия в русской литературе первой половины XIX века
