|
В этом же введении упоминается сын Давида Соломон как наиболее известный представитель всякой премудрости и старец Захария, в котором, вероятно, слиты два лица: отец Иоанна Предтечи, наиболее известный из священников иерусалимских, и пророк Захария. Наконец, в том же введении говорится о 40 царях, 40 князьях и пр., которые съехались к Голубиной книге (сорок есть эпическое число русской поэзии), и о том, как Давид вступает по поводу книги в беседу с царем Волотом Волотовичем, по другим — Волотоманом Волотомановичем, Володимиром Володимировичем, Малодумаром Малодумаровичем и прочими. Владимир — эпический князь, является заменой чужого и чудного имени, а Малодумар есть попытка осмыслить это имя и противопоставить премудрому Давиду, автору мудрейшей книги Псалтыри, малодумного совопросника. Главная часть стиха заключает в себе ряд вопросов, которые задает Волот или Волотоман Давиду, и ответов последнего "по памяти, как по грамоте"; вопросы касаются происхождения мира (Отчего зачался у нас белый свет? Отчего зачалось солнце красное? и пр.), природы человека (Отчего взяты телеса наши? Отчего зачались кости крепкие? и пр.), происхождение сословий (Отчего у нас в земли цари пошли? Отчего зачались князья-бояры? и пр.) и потом лучших или первых в своем роде вещей (Которая земля землям мати? Который царь над царями царь? и пр.). Главнейшим источником этой части стиха служит чрезвычайно распространенный в нашей древней письменности памятник, известный под именем "Беседы трёх святителей". Воспользовавшись отчасти самой беседой, отчасти её источниками, как материалом, стих о Голубиной книге переработал этот материал по-своему, в чисто народном духе, причём он удержал, даже усилил строго христианское воззрение (все производится от самого Христа, Царя небесного), но факты и в особенности имена естественно подверглись в устах певцов искажениям. Вследствие этого каждый из основных ответов Давида может представить материал для целого исследования, которое выяснит ту или другую сторону мировоззрения любознательного русского простонародья и её часто очень сложный генезис. Далее Борис Соколов пишет: "Расцвет лиро-эпических и, главным образом, лирических стихов падает на XVII и позднейшие века в связи с развитием старообрядчества и сектантства. По форме своей эти духовные стихи стоят в связи с расцветшей у нас под влиянием юго-западной литературы "виршевой" поэзией и носят характерные названия "псальм" и "кантов". Эти духовные стихи наряду с устной традицией, широко распространены были уже в XVII в. в рукописных тетрадках и даже цельных сборниках. Большое количество старообрядческих стихов касается тем о пришествии антихриста и кончине мира, о соблазнах мира и бегстве для спасения в "пустыню" с восхвалением пустынного жительства, благодетельного значения смерти, призывом к ней (в частности, в некоторых сектах в виде самосожжения). Особую группу старообрядческих духовных стихов занимают стихи с историческим содержанием из жизни старообрядчества и его толков: об осаде Соловецкого монастыря, о разорении скитов, о преследовании старообрядцев, об отдельных старообрядческих учителях (например, об Андрее Денисове и др.), об идеях, служивших предметом раздора между отдельными толками (например, вопрос о браке и безбрачии). Целый цикл старообрядческих духовных стихов имеет сатирический обличительный характер: обличение недостатков жизни, обычаев, гражданских порядков и всякого рода "новшеств" господствовавшей церкви, а также обличение недостатков старообрядческой бытовой жизни. Наконец, имеются многочисленные духовные стихи на религиозно-исторические и нравоучительные темы: о наказании, молитве, загробном мире и прочем. Похожие материалы: Расин. Федра Категории пространства и времени в лирике И. Бродского К вопросу о творческих связях Есенина и Гейне |
Введение
Страница 2
