Новым выдающимся творением Есенина в области любовной лирики стал цикл "Персидские мотивы", который сам поэт считал лучщим из всего, что им было создано.

С. Есенин мечтал побывать в Персии (Тегеране) или Турции (Константинополе), чтобы непосредственно погрузиться в жизнь Востока. Однако бакинские власти не дали ему разрешения на поездку, учитывая опасности, которые могли его подстерегать. Тем не менее на даче журналиста П.И. Чагина под Баку для Есенина была создана некая иллюзия Персии с садом, фонтанами и восточными затеями. Важную роль сыграло и приобщение поэта к классикам персидской и таджикской литературы - Фирдоуси, Саади, О. Хайяму в прекрасном переводе академика Ф.Е. Корша, а также чтение книг об Иране, пребывание в Тифлисе, Батуми и Баку.

Все это позволило Есенину почувствовать дыхание Востока, и не случайно сборник получил название "Персидские мотивы". Сюда вошло 15 превосходных лирических стихотворений, в которых варьируются темы любви, природы, красоты и Родины. Восточный колорит произведений, родственность настроений, размышление о смысле бытия, понимание любви как неповторимого дара природы и высшей ценности жизни, единое сдержанно-страстное чувство лирического героя, отточенность формы, сплетение различных мотивов по типу узоров персидского ковра - вот то, что объединяет миниатюры этого лирического цикла.

Стиха-творения, вошедшие в этот цикл, во многом противоречат тем строкам о любви, которые звучали в сборнике "Москва кабацкая". Об этом свидетельствует уже первое стихотворение цикла - "Улеглась моя былая рана .". В "Персидских мотивах" нарисован идеальный мир красоты и гармонии, который, при всей своей очевидной патриархальности (к последней, как и в ранних стихах, Есенин по-прежнему тяготеет), лишен грубой прозы и катастрофичности. Поэтому для отражения этого прекрасного царства мечты, покоя и любви поэту понадобились иные художественно-изобразительные средства.

Вот одна из миниатюр этого цикла: "Я спросил сегодня у менялы . ". Она доносит до нас негу и экзотику южного края, ритмы и музыку, иносказательность и символику необычной речи. Стихотворение состоит из двух симметрически соотносимых и равных частей, каждая из которых включает по три строфы. Эти две части призваны сопоставить два типа любви. В первой, построенной на троекратных вопросах и единоначатии (анафора), передается созерцательное чувство, любовь "небесная", выражающая себя в развернутом монологе, нежных признаниях, красочных и устойчивых определениях. Повторы ("я спросил", "как сказать", "прекрасной Лалы"), ассонансы (подбор слов с широко звучащими "а", "ы", "у") и экзотизмы ("тише Ванских струй") передают тихо журчащую музыку полуденной страны. Лирический герой настолько усвоил культуру Востока и его этикет, что чувствует себя в Персии как дома. Мы ощущаем его сердечную робость, исключительную нежность и застенчивость. Напротив, человек Востока во второй части стихотворения исповедует иной тип любви - земной. При всей своей вкрадчивости, склонности к образным сравнениям ("как яхонты", "красной розой") и сладостному стилю речи он изъясняется "кратко" (не зря это меняла), а чувственность его не знает ограничений и запретов. Поэтому он оперирует телесными и осязательными (губы, поцелуи, руки) образами, которые для него понятнее и красноречивее словесных определений, и знаков:

"'Ты - моя, сказать лишь могут руки,

Что срывали черную чадру".

Самому же поэту ближе и любовное томление со словами, ласкающими слух, и чувственная страсть. Руки в его стихотворении срывают черную чадру, символ сокрытия и унижения красоты.

Но как ни увлечен Есенин знойным Востоком, он не забывает о свой Родине. Поэтому образ России, "далёкого синего края", постоянно присутствует в "Персидских мотивах". Прекрасное стихотворение "Шаганэ ты моя, Шаганэ!. . " целиком строится на постоянных ассоциациях между "персидским" миром и родными русскими краями. Поэт "с севера" оказался рядом с девушкой с юга (1-я строфа); восточный Шираз противопоставлен рязанским раздольям (2-я строфа); лирический герой с "ржаными" волосами сопрягается с ржаным полем (3-я строфа); ласки, шутки, улыбки восточной красавицы напоминают о прошлом ("Не буди только память во мне . "; 4-я строфы). Неожиданно рождается аналогия с построением пушкинского стихотворения "Не пой, красавица, при мне . Напоминают мне оне . ".5-я строфа эту ассоциацию поддерживает: "Там, на севере, девушка тоже, / На тебя она страшно похожа . " (в реальной жизни армянка Шаганэ Тальян, встреченная Есениным, напомнила поэту о Галине Бениславской, черноволосой полугрузинке). И все эти лирические признания и сопоставления изумительно вплетены в ткань поэтического шедевра. Каждая строфа оформляется кольцом, как восточный платок, окруженный бахромой. В то же время поэтические мотивы, переплетаясь, связывают все строфы в единое целое, подобно восточному ковру, где варьируются и повторяются узоры.

Похожие материалы:

Биография М.Ю.Лермонтова
Лермонтов, Михаил Юрьевич - гениальный русский поэт. Родился в Москве в ночь со 2 на 3 октября 1814 г. Русская ветвь рода Лермонтовых ведет свое начало от Георга Лермонта, выходца из Шотландии, взятого в плен при осаде крепости Белой и в ...

Н. А. Некрасов
Николай Алексеевич Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» в главе «Крестьянка» от изображения массовых сцен и эпизодических фигур отдельных крестьян делает следующий шаг: рассказывает о судьбе и развитии как личности крестьянки-труже ...

Ахматова и Некрасов
Стихотворения Некрасова были едва ли не первым поэтическим впечатлением в детстве Ахматовой. Об этом она говорила в "Автобиографической прозе" в заметке "Коротко о себе": "Стихи начались для меня не с Пушкина и Ле ...