|
Слова Пушкина: "Любовь и тайная свобода Внушали сердцу гимн простое, И неподкупный голос мой Был эхо русского народа" [38 с.286] В равной мере можно отнести к поэзии самой Ахматовой, к ее нравственной сути". [41, с. 201] "Простота поэтического языка определяется у Ахматовой, как у Пушкина очень существенным на фоне традиций символизма отрицательными признаками: прежде всего отсутствием мелодических повторений, анафорического параллелизма, рассчитанного на музыкальное воздействие ("напевного") стиля. Повторения, которые встречаются у Ахматовой являются средством простого, не "музыкального", а эмоционально-логического усиления, как в обычной речи, настоятельного подчеркивания высказанной мысли": [5, с.86] "Знаю, знаю, снова лыжи Сухо заскрипят" [5, с.73] "Но не хочу, не хочу, не хочу Знать, как целуют другую". [5, с.38] Сама Ахматова, преклонявшаяся перед именем Пушкина, черпавшая душевные силы в изучении его творчества и внесшая в пушкинистику весомый вклад, с некоторой настороженностью относилась к настойчивым попыткам слишком категоричного сближения их имен. "Приглушите, - сказала она как-то Льву Озерову. - Если говорить об этом, то только как о далеком-далеком отблеске" [35, с.243] В то же время классическим примером ее прямого собеседования с гением является ее "Сказка о черном кольце", которая по мнению В. М Жирмунского "примыкает к рифмованным сказкам Пушкина о царе Салтане и о Золотом петушке не только своей метрической формой (четырехстопный "народный" хорей с парными рифмами), но и подбором поэтических образов и слов, ориентирующим на пушкинское восприятие народности" [20, с.77]: "Не придут ко мне с находкой! Далеко над быстрой лодкой Заалели небеса, Забелели паруса" [5, с.151] "Сказка о черном кольце" Ахматовой также связана со стихотворением "Талисман" Александра Сергеевича Пушкина. История создания ахматовского стихотворения известна хотя и не столь давно, однако не менее достоверно чем история создания пушкинского стихотворения. Здесь не понадобилось изысканий биографов - один из участников драмы сам поведал о ней. Художник Борис Анреп - один из наиболее известных адресатов ахматовской любовной лирики. Именно ему подарила она свой черный перстень. Общей чертой, сближающей обе истории, является мотив разлуки. В обоих случаях разлука была не литературной, а настоящей. Борис Анреп уехал в Англию и большую часть своей жизни провел там. С Ахматовой они вновь увиделись спустя полвека после расставания - срок, отличающийся от того, что мы находим в пушкинской истории, но не имеющий принципиального значения. В обоих случаях совместное счастье было невозможным и разлука имела окончательный характер. Есть трогательный штрих, подчеркивающий различие: 1964 г. Анреп, встретившись с Ахматовой, чувствовал себя полумертвым, скованным от смущения, потому что перстень у него пропал во время войны, и Анреп с ужасом ждал, что Ахматова спросит о судьбе подарка, а он не сможет ничего ответить: "Что я скажу о черном кольце? Что мне сказать? Не уберег сокровища. Нет сил признаться… Я слушал, изредка поддерживая разговор, но в голове было полное бессмыслие, сердце стучало, в горле пересохло - вот-вот сейчас заговорит о кольце. Надо продолжать литературный разговор" [21, с.60] Различие позволяет увидеть сходство: подаренный перстень воспринимался более чем всерьез. И Пушкин, и Ахматова выступают как лирики, в основе произведений которых лежат глубоко личные переживания, известные биографам и литературоведам - роман с Е.К. Воронцовой у Пушкина, отношения Ахматовой с Б. Анрепом. В обеих историях фигурировало кольцо, подаренное перед разлукой: Воронцовой - Пушкину, Ахматовой - Анрепу. Похожие материалы: Романтизм в литературе. Есенинской тропой Дальняя дорога |
Традиции поэтов русской классической школы 19 века
в поэзии Анны Ахматовой. Ахматова
и Пушкин
Страница 10
О литературе » Развитие традиций русской классической школы XIX века в творчестве Анны Ахматовой » Традиции поэтов русской классической школы 19 века
в поэзии Анны Ахматовой. Ахматова
и Пушкин
