|
а ) женские образы и любовь в романе и повести В романе «Горячий снег» есть только одна героиня, в «Зорях…» - пять. Но образы этих девушек схожи. Оба писателя представили нам наших милых и мужественных девушек-бойцов, в нечеловеческих условиях клокочущего огня, сумевших сохранить в себе чистоту, доброту, женственность и святость материнства. Таким освещением понимания сути войны, выводя его из самих фронтовых будней, писатели поднимаются до эпического постижения воны. «Уж коли женщина не только завет к отмщению, но и сама сражается с врагом, такая война - священна»1. И Бондарева и Васильева интересовала, прежде всего, психологическая достоверность человеческих отношений в специфической фронтовой обстановке. Своим повествованием авторы еще раз подчеркивают, что «женщина и на фронте остается тою же, которая не может любить того, кого жалеет, ибо жалость, сострадание, милосердие можно разделить между многими, любовь же неделима».2 Особенно это ярко выражено в образе Зои Елагиной и в её взаимоотношениях с Кузнецовым. Война, её жестокость и кровь, её сроки, опрокидывающие привычные представления о времени, именно она способствовала столь стремительному развитию этой любви. Ведь это чувство складывалось в те короткие сроки марша и сражения, когда нет времени для размышлений и анализа своих чувств. И начинается всё это с тихой, непонятной ревности Кузнецова к отношениям между Зоей и Дроздовским. А вскоре - так мало времени проходит - Кузнецов уже горько оплакивает погибшую Зою, и именно из этих строчек (как уже говорилось ранее) взято название романа, когда Кузнецов вытирал мокрое от слёз лицо, "снег на рукаве ватника был горячим от его слёз". Отсюда можно проследить и трагедийность произведений. И в «Зорях…» и в «Горячем снеге» погибли в первую очередь девушки, словно нет им места на этой войне. «Положил ведь я вас, всех пятерых положил .». Васильев « убивает» девушек, чтобы показать невозможность существования женщин в условиях войны. Женщины на войне совершают подвиги, ведут в атаку, спасают от смерти раненых, жертвуя собственной жизнью. Они не думают о себе, спасая других. Чтобы защитить Родину и отомстить за родных им людей, они готовы отдать последние силы. «А немцы ранили ее вслепую, сквозь листву, и она могла бы затаиться, переждать и, может быть, уйти. Но она стреляла, пока были патроны. Стреляла лежа, уже не пытаясь убегать, потому что вместе с кровью уходили и силы». Вспомним слова старшины Васкова: “Как же жить-то теперь? Почему это так? Ведь не умирать им надо, а детей рожать, ведь матери — они!” Они погибают, и теплота, любовь, таящаяся в их сердцах, навсегда ложатся в сырую землю. Борис Васильев не щадит читателя: концовки его произведений в основном трагичны, ибо он убежден, что искусство не должно выступать в роли утешителя, его функции - обнажать перед людьми жизненные опасности в любых их проявлениях, будить совесть и учить сочувствию и добру. «Трагедия очищает душу, заставляя мучительно сопереживать герою. Когда Юрий Любимов брался за постановку «А зори здесь тихие…», он сказал: «Мы должны сделать так, чтобы люди у нас не плакали, а молча, ушли домой. Дома пусть рыдают, вспоминая». Я потом смотрел несколько спектаклей подряд. В зале не было пролито ни одной слезинки. Этого я и пытаюсь добиться в своей прозе»1 – говорит писатель. Для Юрия Бондарева тоже характерна устремлённость к трагедии, природа которой близка событиям самой войны. Казалось бы, ничто так не отвечает этой устремленности художника, как тягчайшее для страны время начала войны, лета 1941 года. Но книги писателя - о другом времени, когда уже почти несомненен разгром фашистов и победа русской армии. Гибель героев накануне победы, преступная неизбежность смерти заключает в себе высокую трагедийность и вызывает протест против жестокости войны и развязавших её сил. Умирают герои "Горячего снега" - санинструктор батареи Зоя Елагина, застенчивый ездовой Сергуненков, член Военного совета Веснин, гибнет Касымов и многие другие . И во всех этих смертях виновата война. Пусть в гибели Сергуненкова повинно и бездушие лейтенанта Дроздовского, пусть и вина за смерть Зои ложится отчасти на него, но как, ни велика вина Дроздовского, они, прежде всего - жертвы войны. В романе выражено понимание смерти - как нарушение высшей справедливости и гармонии. Вспомним, как смотрит Кузнецов на убитого Касымова: "сейчас под головой Касымова лежал снарядный ящик, и юношеское, безусое лицо его, недавно живое, смуглое, ставшее мертвенно-белым, истончённым жуткой красотой смерти, удивлённо смотрело влажно-вишнёвыми полуоткрытыми глазами на свою грудь . В этом невидящем прищуре Касымова было тихое любопытство к не прожитой своей жизни на этой земле и одновременно спокойная тайна смерти, в которую его опрокинула раскалённая боль осколков, когда он пытался подняться к прицелу". Похожие материалы: Человек в литературе древней Руси Творчество Крупина Владимира Николаевича Футурист Давид Давидович Бурлюк. |
Герои
Страница 2
