Елизавета Борисовна Кульман родилась 5 июля 1808 г. в Петербурге в семье отставного капитана. Её предки переселились из Эльзаса в Россию ещё в начале XVII в. и с тех пор верой и правдой служили ей. К моменту рождения Елизаветы семья Кульманов уже насчитывала семь сыновей и одну дочь. Старшие братья девочки, выбрав, как и отец, военную стезю, участвовали в войне с Наполеоном в Германии (1806-1807), Отечественной войне 1812 г., заграничных походах русской армии. Война не пощадила братьев: получив тяжёлые ранения, они стали инвалидами. После смерти отца положение Кульманов стало поистине ужасным – семья осталась почти без средств. Им пришлось жить в небольшом домике на Васильевском острове, снятом для них родственницей.

Лишения, голод и холод – постоянные спутники семьи в те годы. Но девочка, казалось, не замечала окружающей её нищеты. Для неё существовал свой, особенный, волшебный мир. В небольшом садике, где Лиза проводила время, росло множество цветов, кусты жасмина и тополя. Природа заменяла девочке не только отсутствующие игрушки, но и сверстников, не заглядывавших в бедный дом.

В пять лет Лиза уже читала. Мать стала обучать девочку и иностранным языкам – немецкому и французскому. Но для полного образования этого было недостаточно. После пяти лет развитие Лизы проходило под чутким наблюдением старого друга отца, знатока новых и древних языков – Карла Гроссгейнриха. Всё свободное время он отдавал привязавшейся к нему ученице. Его восхищали наблюдательность, сообразительность и, главное, феноменальная память девочки. Очень много времени она посвящала лингвистическим занятиям.

Но тут ещё одно несчастье выпало на её долю: умерла родственница, платившая за дом, и семья оказалась на улице. К счастью, им не пришлось долго бедствовать. Помог ещё один друг отца – директор Горного корпуса Пётр Иванович Медер. Бывая у него, Кульманы познакомились со священником корпуса П.А. Абрамовым. Священник предложил матери с дочерью поселиться у него в свободной комнате. Так всё было и устроено.

У Абрамова девочка стала брать уроки старославянского языка, в котором также преуспела. Вместе с дочерьми Медера маленькая Кульман училась музыке, рисованию, ботанике, физике, минералогии и математике. Но основным увлечением, делом всей жизни Лизы стала литература, в особенности поэзия. Первым литературным опытом стал перевод Анакреона. Итак, Елизавета Кульман выбрала свою стезю. Она работала над стихами не менее пяти часов в день. На столике девушки лежали книги, карты, словари. Елизавета писала только белые стихотворения.

Гроссгейнриху нравились творения ученицы. Через одного своего знакомого в Веймаре он решил представить молодую поэтессу на суд великого Гёте в уверенности, что стихи ему понравятся. И вот из Германии пришёл ответ. Девочке ничего не сообщили. 5 июля 1821 г., в день своего тринадцатилетия, Елизавета вскрыла заветный конверт. Со слезами на глазах читала она строки: «Объявите молодой писательнице от моего имени, от имени Гёте, что я пророчу её со временем почётное место в литературе, на каком бы из известных стихов она ни вздумала писать». Это был самый счастливый день её жизни.

И снова недели неустанной работы. На этот раз создаётся несколько стихотворений, объединённых общим заголовком «Венок». В своей основе это древнегреческие предания, носящие названия цветов – «Мак», «Нарцисс», «Лавр», «Роза», «Ирис» и др. Каждая часть венка завершается метаморфозами – превращением людей в цветы.

Незадолго до своей смерти Кульман подготовила ещё один сборник стихов – «Памятник Беренике», посвящённый матери царя Птоломея I.

Кульман увлекалась не только античностью, она переводила поэтов Возрождения, Просвещения и современности, писала собственные стихи на восьми языках. Её влекло к эпической литературе. Кульман пре красно понимала, что переводы поэтов древности и Возрождения заинтересуют не многих. А мир народных преданий, басен понятен всем, здесь открывается необозримое поле деятельности. Она решила посоветоваться с наставником. Гроссгейнрих предложил обратиться к жанру сказки. И она согласилась. Жанру сказки Кульман посвятила последние два года своей жизни. Сказок восемнадцать – тринадцать «заморских» (европейских), четыре русских и один перевод «восточной» (сюжет заимствован из «Тысячи и одной ночи»). Изложенные просто, воспевающие добро и призывающие к милосердию, они были понятны всем – и взрослым, и детям, которые с особенным восторгом внимали всему услышанному от Елизаветы на медеровских вечерах.

Похожие материалы:

Встреча с поэзией Владимира Высоцкого
…он делал то, что сегодня настоятельно требуется от художника и на что раньше способны были немногие. Артист и Поэт – оба эти определения по отношению к нему требуют употребления с большой буквы ( «Советская культура» -1986.-1апреля) В ...

Миф древний и миф поэтический.
В деле освоения нашего литературного наследства, являющегося частью общекультурного, древней русской литературе принадлежит значительное место, определяемое, прежде всего тем, что она была значительным этапом в развитии русской литературы ...

Документы другого рода: рисунки, магнитофонные записи, различные предметы, фотографии, фильмы
Письменные документы выражают ценности цивилизации. Различные предметы интересны не только тем, что они означают, но также тем, что они свидетельствуют о техническом прогрессе. Предметы. Аспекты их изучения. Предметы, которые изучают ...