О своей веселости и горячности Бомарше говорит постоянно, еще с первого печатного выступления на страницах газеты «Меркюр», когда он защищал свое изобретение от посягательства швейцарского часовщика.

Нам осталось еще сказать несколько слов о самом стиле «Мемуаров», об их речевом своеобразии. Здесь Бомарше – виртуоз. Слово живет. Фраза то стремительно мчится, то течет спокойно и плавно.

Стендаль в книге «Прогулки по Риму» мимоходом бросает несколько слов, касающихся стиля «Мемуаров», несколько,

может быть, случайных, но бесценных слов: «Остроты, антитезы, быстрый звон скрещивающегося в разговоре оружия… лучшая книга на свете – «Мемуары» Бомарше. Невозможно быть остроумнее и приятнее».

Антитеза скрыта в иронии похвалы. «Честный Бертран», – пишет Бомарше, а из всего повествования явствует, что Бертран – мошенник. «Бертран – великодушный!» – восклицает автор. Читатель понимает, что Бертран злобен и жесток. «Бертран – доблестный», – значит, он труслив.

А вот и «звон скрещивающегося в разговоре оружия». Цитируем «Мемуары». Госпожа Гёзман на вопрос, «получила ли она сто луидоров в двух свертках, ответила: «Это ложь». – «Убрала ли она их в картонку с цветами». – «Это неправда». – «Находились ли они у нее до конца процесса». – «Ужасная ложь». – «Не обещала ли она свидание Леже в этот же вечер». – «Гнусная клевета». – «Не сказала ли она Леже: «Деньги не нужны, и вашего слова было бы для меня вполне достаточно». – «Дьявольское измышление…» и пр. и пр. Шестнадцать отрицаний подряд по поводу ста луидоров».

Повествование живо, динамично. Бомарше любит восклицания. Они создают впечатление чрезвычайной экспрессивности. Так, слушаем мы взволнованную речь молодого, энергичного и пылкого человека. «О боги! Писать… Да ведь ответ на письмо мог прийти только на следующий день, и я потерял бы двадцать четыре часа, когда мне дорога каждая минута!» Или на другой странице: «Как? Все-таки подкуп? Неужто вам так необходима жертва, что ее нужно найти любой ценой?» Бомарше доказывает, его не слушают, он взывает к справедливости, ищет сочувствия – все тонет в море равнодушия. «Я обращаюсь к глухим!» – с выразительным отчаянием восклицает он.

Бомарше любит сравнения и метафоры. Они живописны, картинны. Он так же нуждается в свидании с судьей, как жаждущий в стакане воды. «Какой человек, заблудившийся в африканской пустыне, не заплатил бы, изнемогая от жажды, сто тысяч дукатов за стакан воды?» Можно было сказать: «Судья Гёзман – взяточник». Бомарше говорит это иначе: господин Гёзман «запрятал ключ от своего кабинета на дне кошелька своей жены».

Вместо того чтобы сказать: «Меня обвинили ложно, и я защищаюсь», – Бомарше рисует целую картину: «На меня напали в темноте: пользуясь правом законной защиты, я бросаюсь на того, кто меня ударил, хватаю за шиворот, волоку, несмотря на его сопротивление, к ближайшему фонарю и передаю в руки блюстителей порядка лишь после того, как хорошо разглядел его сам и показал окружающим».

Образец повествовательной прозы Бомарше – его дневник путешествия в Испанию, включенный в «Мемуары». Стиль лаконичен до предела, развитие сюжета (мы назовем описанные в дневнике события сюжетом) стремительно, действующие лица

очерчены смело и верно. Однако есть здесь нечто от сентиментального стиля. Вот одна из сцен этого романа, действующие лица которого – живые, реальные, невымышленные люди.

«Во время чтения этого письма, происходившего в присутствии моих сестер, младшая разрыдалась. Я обнял ее от всей души. «Ну что ж, дитя мое, ты все еще любишь его и стыдишься этого, не правда ли? Ведь я вижу. Полно! Это ничуть не умаляет тебя. Ты порядочная, чудесная девушка, и раз твоя обида проходит, то пусть она потонет в слезах прощенья, – они особенно сладостны после слез гнева». Чувствительность тогда нравилась, и страницы, в которых предстали читателю образы нежной, невинной, обманутой и покинутой девушки и рядом с ней лживого, бесстыдного, жестокого злодея Клавихо, читались с волнением, если не со слезами на глазах.

Проза Бомарше очень умна. Ум бывает положительный, строгий, ведущий вас к цели прямым, но трудным, ухабистым путем. Вы, конечно, благодарны за мысли, но хотели бы, чтобы путь к ним был менее тернист. Ум Бомарше – веселый бесенок, который потешается над вами, теребит вас, тормошит, вертит из стороны в сторону, дразнит то одной мыслью, то другой. Вам нравится эта игра. Вы не перестаете радоваться, как ребенок каждому новому открытию.

«Если дружба снисходительна, то уважение взыскательно», – бросает мимоходом Бомарше. – Постойте, постойте! – кричите вы ему вслед. – Как вы сказали? Ведь это же замечательная мысль! Как это верно! – Но он не ждет, он уже увлечен другим. Говоря о ком-то из своих противников, так же легко, играючи, бросает другую мысль: «На параде любуются мишурным блеском оружия, а в сражении ценится лишь качество закалки». Кто-то указал на его недостатки, Бомарше принимает критику, но как! Дай бог, чтобы все могли так парировать удары. «Глаз, охватывающий все, не видит самого себя, а я стою слишком близко к себе, чтобы заметить свои промахи, – но берегитесь, как бы вы не оказались чересчур далеко, чтобы правильно о них судить».

Похожие материалы:

Достоинства плана
Удачно составленный план прочитанной книги говорит в конечном итоге об умении анализировать текст, о степени усвоения его содержания. План имеет ряд достоинств, которые выдвигают его, наряду с конспектами и тезисами, во вполне независим ...

Усложнение материала в творческом процессе Толстого
Многие писатели всю свою творческую жизнь идут к тому, чтобы написать какой-либо капитальный труд. Особенно это касается авторов, пишущих на исторические темы. Долгое время собираются документальные материалы, по возможности опрашиваются ...

Выделить особенности эпохи, в которую жил Х.К. Андерсен, его взгляды, основные этапы творческой судьбы
В порту города Копенгагена, неподалеку от берега, возвышается каменная глыба, омываемая холодными водами Балтийского моря. На ней сидит бронзовая девушка, грустно глядящая вдаль. Мимо нее один за другим проплывают корабли, рядом по набере ...